30 декабря 2010 г.

Траектория полета совы: Зимние надежды (18)



Обсыпанный напоследок порцией разноцветных перьев, Киннам, улыбаясь, вошел в стеклянные двери «Страны гипербореев». Зал для некурящих был полон, а оказавшись в зале для курящих, Феодор тут же явственно ощутил, что тут далеко не все курят хорошие сигареты. Решив, что лучше уж обонять запах собственных, чем чужих, он тут же купил пачку крепкого «Черного Принца» — к счастью, под этой маркой выходила продукция вполне качественная, и можно было даже здесь оставаться в образе. Конечно, бармен тут же предложил ему ромовый коктейль под тем же названием. «Кэп» не отказался — поужинать он намеревался чуть позже, пока хотелось осмотреться. Публика здесь собралась самая разная — кто в дорогих и явно нарочно заказанных для праздника костюмах, кто в нарядах самодельных и более скромных, а некоторые даже в обычной, хоть и нарядной одежде — но все неизменно веселые и в масках. В общем шуме было трудно различить отдельные реплики, но вскоре Феодор все же понял, что собственно итоги Ипподрома не так уж занимают народ — и это было, в общем, понятно: Василий Феотоки, так бесславно и неожиданно проваливший прошлые бега и тем произведший невероятное опустошение в карманах болельщиков, на сей раз был на высоте и уверенно лидировал, так что если последний день бегов не принесет неожиданностей, будущий обладатель Великого приза, можно сказать, уже известен. Возможно, в этот сезон на Феотоки ставили меньше, напуганные прошлым проигрышем, но в целом ставки на возницу красных были высоки и проигравшие имели все шансы вознаградить себя за прошлые потери. Однако сейчас публика в баре больше всего обсуждала три темы: помолвку принцессы, грядущее возвращение в Город сокровищ и приезд Михаила Ходоровского.

Киннама тоже весьма интересовал Ходоровский — как человек, много переживший, причем такого, что не снилось гражданам современной Византии даже в кошмарах, и как политик. Феодор отлично понимал, что встать во главе Российской Республики в таких обстоятельствах мог только человек очень смелый и… наверное, действительно верящий в свой народ, в то, что в этой стране еще можно организовать достойную жизнь. Но была у великого ритора и своя особая причина интересоваться Ходоровским, ведь знакомство с российским президентом могло бы открыть ему двери московских и ленинградских книгохранилищ. Киннам, уже побывавший почти во всех сколько-нибудь крупных библиотеках мира, ни разу не добирался до Московии и не пытался туда попасть, настолько это было сложно и даже, как говорили, небезопасно — московитам везде мерещились иностранные шпионы. Теперь положение, видимо, изменится, но как скоро?.. Между тем, просмотрев новый каталог, поступивший в Афинскую Национальную Библиотеку, Феодор понял, что в русских хранилищах с большой вероятностью может находиться кое-что важное для его исследований, однако как добраться до этих хранилищ, пускают ли туда иностранцев? Возможно, для этого нужно совсем особое разрешение… Но даже если и нет — можно себе представить, каким медленным будет весь процесс! А прием, употребленный в Кракове, в Москве вряд ли подействует. И проблема была не в том, что Киннам не жаловал столь любимую русскими водку. Он просто не знал, кого там ею нужно угощать.

Однако познакомиться с Ходоровским в первый его приезд сюда было нелегко, чтобы не сказать — невозможно: он был постоянно окружен либо государственными деятелями, либо дамами. Последнее Киннама втайне веселило: разумеется, повышенный женский интерес к президенту такой экстравагантной страны как Россия, весьма красивому мужчине, несмотря на перенесенные лишения, и к тому же холостяку, был понятен, — великий ритор мог бы побиться об заклад, что вокруг Ходоровского уже начали плести матримониальные интриги. Ведь сейчас, конечно, Европа, Азия и Византия будут оспаривать друг у друга право влиять на развитие дел в северной стране очередной победившей революции. Но если Феодор что-нибудь понимал в людях вообще и в русской культуре в частности, он мог бы точно так же поспорить, что российский президент не станет искать себе жену среди здешних дам… А ведь, пожалуй, при таком развитии событий на весеннем Ипподроме можно ожидать нового удивительного явления! Сибирский царь не жаловал своим присутствием константинопольские ристалища, ограничиваясь присылкой дипломатов, но теперь, после появления здесь Ходоровского, Александр IV, возможно, тоже захочет сыграть на этом поле. В любом случае политики в последние месяцы, должно быть, сломали головы, гадая, чего можно ждать от новой русской революции и как теперь лягут карты мировой, а особенно европейской истории…

Коктейль оказался очень хорош и быстро закончился, а великий ритор еще не успел додумать свои несколько ленивые мысли и решил, что неплохо бы повторить. Оглядевшись, он понял, что все официанты в этот момент от него дальше, чем барная стойка, и отправился к ней сделать заказ самостоятельно. В этот момент в ресторан вошла очередная группа посетителей, они оказались у стойки одновременно с Киннамом, и Феодор невольно обратил на них внимание. Их одежда странным образом не вписывалась в нынешний праздник — хотя, казалось бы, во время календ на Средней можно было встретить людей, одетых всеми возможными способами. Но эти трое словно бы попали на карнавал совершенно против ожидания и наскоро нацепили маски, чтобы хоть как-то ему соответствовать. Главный — его высшее по сравнению со спутниками положение сразу улавливалось по решительной походке и по тому, что остальные двое держались чуть позади — был в обычном черном костюме, очевидно, нисколько не карнавальном, просто сверху был накинут длинный серебристый плащ-мантия, а лицо закрывала золотая полумаска. Его спутники были тоже в деловых костюмах, один в темно-синем, другой в коричневом, спрятав их под черные плащи, а лица за черные полумаски, и чем-то напоминали южноафриканских гангстеров, особенно один, высокий и широкоплечий — по крайней мере, в этом баре они бы выглядели наиболее уместно, потребовав по бутылке виски, как заключил Киннам с мысленной улыбкой. Но его внимание притягивал человек в серебряном плаще. Подстриженный под еж, довольно высокий, стремительный, он, очевидно, был не в очень-то праздничном настроении — это выдавали чуть опущенные уголки рта. Между тем улыбка, которой он одарил бармена, поздоровавшись по-гречески, но с явным акцентом, свидетельствовала о том, что веселость была для этого человека куда более органичным состоянием. Почему же здесь, на празднике, она его покинула?..

— Чего желаете, господин? — привычно вопросил бармен.

— Будьте добры… Хотелось бы что-нибудь покрепче, например, коньяк, — ответил мужчина, на сей раз на довольно ломаном английском.

Его негромкий и относительно высокий по тембру голос показался Киннаму неожиданно знакомым, и великий ритор попытался внимательнее рассмотреть посетителя, насколько это можно было сделать, не пялясь на него в упор.

— Лучшие сорта коньяка на ваш выбор! — затараторил между тем бармен. — «Мартель», «Лавуазье», «Хеннесси парадиз»… Если желаете, — продолжил он, кинув взгляд на «гангстеров», которые в мрачноватом молчании оглядывали ряды бутылок у него за спиной, — есть виски разных сортов: «Талламор Дью», «Джеймсон», «Глен Грант», «Маккалан»… — видимо, бармен не заметил воодушевления на лицах посетителей, но не растерялся и выдал самый крепкий козырь: — Могу также порекомендовать абсент «Зеленый Дракон»!

И тут мужчина в золотой маске пробормотал на чистом русском языке:

— Вот черт! Еще бы понимать, что из этого лучше…

Высокий «гангстер» поскреб подбородок и пробасил, тоже по-русски:

— Думаю, все марки здесь достаточно хороши, так что можем попробовать любую.

В принципе, он был прав. Но Киннам не стал ожидать, пока пришедшие сделают выбор самостоятельно, и предпочел вмешаться:

— Простите, — сказал он по-русски, с улыбкой повернувшись к «серебряному плащу», — возможно, я могу вам чем-нибудь помочь?

— Вы знаете русский? — мужчина удивленно взглянул на него и улыбнулся. — Какая неожиданность!

— Да, изучил когда-то, отчасти с личными, а отчасти с научными целями. Так что случай попрактиковаться в языке меня радует!

— Вы ученый? — его собеседник определенно был заинтересован. — В какой же области, если не секрет?

— Литература и история. Кстати, как раз сейчас я занимаюсь темой, связанной со славянскими рукописями.

— Вот как? Очень интересно! Нам повезло, что мы встретили вас здесь. Видите ли, мы впервые в Константинополе, ничего тут не знаем… и мало что понимаем, честно говоря. Впечатлений так много, что уже хочется выпить чего-нибудь покрепче! — и «серебряный плащ» негромко, но заразительно рассмеялся.

— Вполне вас понимаю! — кивнул Феодор, все еще не совсем веря, что ему так головокружительно везет: когда он увидел широкую улыбку собеседника, его догадка превратилась почти в уверенность. — Коньяки здесь хороши, но вам сейчас я бы порекомендовал «Хеннесси парадиз». И если позволите, я угощу вас!

Мужчина внимательно посмотрел на него и улыбнулся:

— Позволю, но при одном условии: в ответ я угощу вас ужином.

— Спасибо, не откажусь! — засмеялся великий ритор и уточнил: — Ваши спутники тоже предпочитают коньяк?

— Боюсь, что нет, — мужчина несколько замялся. — Вы, наверное, знаете: русские чаще предпочитают водку.

— Тоже хороший напиток, — улыбнулся Киннам, — хотя я и не могу назвать себя его любителем. Но думаю, им придется по вкусу и хороший виски… скажем, что-нибудь ирландское…

Через несколько минут «серебряный плащ» подсел за стол к Феодору, куда им принесли заказанные великим ритором коньяк и темный шоколад, а также меню. «Гангстеры» взяли по порции «Талламора» и уселись отдельно, но недалеко — очевидно, чтобы держать своего спутника в поле зрения. Официант разлил «Хеннесси» по тюльпанообразным бокалам, и мужчины взяли в ладонь каждый свой.

— Что ж, за знакомство! — улыбнулся Феодору визави. — Как вас величать на этом празднике?

— Черный Принц. Или просто капитан. А вас?

Мужчина улыбнулся чуть иронически и ответил:

— Волкодав.




Комментариев нет:

Отправить комментарий

Схолия